Без экологической экспертизы говорить что-либо преждевременно – геолог о добыче урана 

Жогорку Кенеш разрешил добывать уран в Кыргызстане – законопроект во втором и третьем чтениях принят 13 июня 2024 года. Мораторий на деятельность, связанную с геологическим изучением недр с целью поиска, разведки и разработки урановых, ториевых месторождений, в республике ввели в 2019 году после скандала вокруг месторождения Кызыл-Омпол. 

Однако кабинет министров считает, что экспорт полезных ископаемых может стать важной составляющей экономики республики. Ранее президент КР Садыр Жапаров комментировал проект по разработке уранового месторождения Кызыл-Омпол. По его словам, не стоит пугаться, когда речь заходит об уране. Прежде всего необходимо знать о типах урана и понимать, на каком уровне он начинает представлять опасность. «Наш уран представляет собой сырье и не является опасным в таком состоянии. Опасаться нужно обогащенного для определенных целей урана», – говорил он. 

О том, на что стоит обратить особое внимание при разработке урана, в интервью Dostuk.media рассказал председатель правления Ассоциации горнопромышленников и геологов Кырызстана, доктор технических наук Дуйшенбек Камчыбеков.

– В месторождение Кызыл-Омпол входит пять участков: Баке, Таш-Булак, Узунсай, Тундук, Оттук, но только один из них исследован. В свое время частная компания брала лицензию на предмет изучения, какие там вообще располагаются виды полезных ископаемых. После окончания геологоразведочных работ на баланс поставили лишь участок Таш-Булак. 

По предварительным оценкам, там имеется 1,6 миллиона тонн титаномагнетита, 3,5 тысячи тонн урана, 8 тысяч тонн тория, около 10 тысяч тонн фосфора и 34 тысячи тонн циркония.

Эти пять участков являются рассыпными месторождениями для разработки открытым способом. Помимо этого, есть участки для подземной разработки, они находятся с левой стороны перевала Куакы, там запасы не уточнялись и детальные геологоразведочные работы не проводились. 

Поэтому говорить сегодня о больших прогнозных запасах полезных ископаемых преждевременно – до тех пор, пока мы не проведем детальную геологоразведку и не поставим на госбаланс. 

Некоторые специалисты, я их называю специалистами-фантазерами, умудряются говорить, что в Кызыл-Омполе имеются запасы редкоземельных металлов почти на 300 миллиардов долларов США. Эта информация недостоверная. 

– Сейчас чиновники больше говорят о планах по добыче титаномагнетита…

– На Кызыл-Омполе его запасы небольшие. Этот проект, по идее, даже не представляет экономического интереса. По титаномагнетитам есть другие участки. К примеру, месторождение Бала-Чычкан в Таласской области, там его запасы более 240 миллионов тонн, а прогнозные – почти до 1 миллиарда тонн, но опять же мы должны проводить геологоразведку и изучать возможные запасы.

Если сравнивать уран и торий, то последний представляет больший интерес, ведь он выделяет в разы больше энергии. Индия начала заниматься этим направлением, США, Китай, Россия. Это большая перспектива и для нашей страны.

В целом на мировом рынке потребность в этих металлах есть. Если мы их будем добывать, то придется завоевывать эти ниши.

– Насколько безопасно добывать уран?

– Как геолог, инженер, могу сказать, что мы должны радоваться, что у нас есть месторождения полезных ископаемых, в которых имеется большая потребность на рынке. Да, возможна экономическая выгода, но в первую очередь важно знать – не получим ли мы в будущем какие-то неприятные последствия. Если, не дай бог, в перспективе произойдет какое-то ЧП, не будет ли поздно?

Все мы помним протестные настроения населения Иссык-Кульской области в 2019 году, когда заговорили о разработке уранового месторождения на участке Таш-Булак. Тогда была создана межведомственная комиссия по поручению первого вице-премьер-министра Кубатбека Боронова. На участках замерили радиационный фон.

Показания составили от 0,2 до 1 микрозиверт в час. В мировой практике наиболее безопасный уровень радиации составляет 0,2 МкЗв/час (что соответствует 20 микрорентген в час). В Кыргызстане безопасным считается уровень 0,5 МкЗв/час (или 50 микрорентген в час). Так вот, на некоторых точках непосредственно на карьере показания составили 1 МкЗв/час (или 100 микрорентген в час). Такое превышение уже недопустимо и опасно для здоровья человека.

После возмущения жителей проект приостановили, а позже приняли закон о введении моратория на разработку и добычу урана.

Поэтому сейчас важно знать, не получим ли мы экологические проблемы в будущем. Для этого нужна хорошая, достоверная, независимая экологическая экспертиза.

– Есть надежные компании, которые бы ее сделали? 

– Чтобы наше население поверило экспертизе, ее должна проводить компания, которая имеет вес на международном уровне, которая входит, допустим, в первую пятерку или первую десятку в мире. 

Нам должны ответить, сможем ли мы разрабатывать месторождение Кызыл-Омпол без экологических последствий. При положительном ответе можно смело начинать. Не исключено, что будут какие-то моменты и вопросы для изучения и устранения. Если экспертиза скажет, что добыча урана принесет вред для экологии, разрабатывать месторождение нельзя. 

Имея на руках положительное заключение независимой экологической компании, можно смело говорить нашему обществу, что бояться нечего, можно вести добычу. При отрицательном заключении процесс нужно остановить. На сегодня, к сожалению, такой экологической оценки нет.

Я предлагал провести ее до снятия моратория на разработку, потому что само снятие запрета уже вызывает определенные вопросы среди населения. Но было принято решение идти по второму пути – изменению законодательства и отмены моратория. 

Конечно, можно провести и государственную экологическую экспертизу. При Министерстве природных ресурсов есть подразделение, которое занимается вопросами экологии, но у людей могут остаться сомнения в объективности такой оценки.

– Как разработка урана может повлиять на развитие туризма?

– Пока не будет достоверной экологической экспертизы, говорить об этом сложно. Есть пока только утверждения, что будут, наоборот, очищать эту местность, вывозить грунт. А как это будут делать? Не повлечет ли это какие-то экологические последствия? На эти вопросы конкретных ответов по проекту нет.

Как инженер, практик, могу сказать, что полезные компоненты находятся в песках объемом 68 миллионов кубов. Если, допустим, полностью вывезут этот объем и переработают на Кара-Балтинском горнорудном комбинате, я бы тогда сказал, что территорию очистили. Но это нереально столько вывезти, песок будут предварительно перерабатывать, мыть на местности, чтобы собрать полезные компоненты. А значит, какие-то остатки останутся, и получится хотя бы небольшой отвал.

Технико-экономического обоснования пока нет, только ознакомившись с ТЭО, можно говорить о том, какое количество песка там останется.

– Перевозить сами контейнеры в Кара-Балту безопасно?

– Пообещать можно всегда. Если подходить идеально, то по любому проекту можно говорить, что на 100% все будет хорошо. Но иногда вмешиваются природный, человеческий факторы, другие процессы происходят.

В свое время тоже никто не думал, что машина, перевозившая цианид, упадет именно на реку Барскоон. Или что буквально недавно машина, перевозившая с хостов ураносодержащую продукцию, упадет в речку. Никто не может гарантировать наверняка. 

– А специалисты отечественные есть? Государство самостоятельно справится с таким проектом?

– Когда этот вопрос рассматривался в Жогорку Кенеше, прозвучала информация, что есть только один специалист по переработке урана, который в свое время работал на Кара-Балтинском горнорудном комбинате. Других пока нет. Хотя говорят, что есть кадры, в том числе из Казахстана, готовые приехать в Кыргызстан.