Какие тайны хранит Иссык-Куль. О кыргызско-российской экспедиции археологов

В июне на озере Иссык-Куль прошел второй сезон совместного подводного экспедиционного проекта Института археологии РАН и Института истории, археологии и этнологии им. Б. Джамгерчинова НАН КР. Активное участие в экспедиции принимали добровольцы Русского географического общества (РГО). О целях и результатах исследований в интервью Dostuk.media рассказал научный сотрудник НАН КР, руководитель экспедиции Валерий Кольченко.

– Валерий Анатольевич, насколько изучено наше озеро? 

– Вообще подводные исследования на Иссык-Куле планировались еще с XIX века, когда во главе Семиреченской области находился Герасим Колпаковский. Он разрабатывал первый проект подводных работ в районе Койсары, хотел пригласить из Кронштадта подводников с водолазным колоколом. Но из-за дороговизны проекта и технических проблем этот вопрос не решился и экспедиция не состоялась. 

Затем были попытки 1960-х годов во главе с кыргызстанским археологом Дмитрием Винником. Поскольку в Кыргызстане не было и нет достаточно квалифицированных, сертифицированных своих подводников, поэтому тогда сотрудничали с Московским институтом стали и сплавов, где есть специальная лаборатория, которая занимается подводными делами и иногда археологией. Результаты тех работ особого освещения не получили, не знаю почему.

После этого наш академик, специалист прежде всего по кыргызско-российским отношениям и Кокандскому ханству Владимир Михайлович Плоских организовывал серию экспедиций на Иссык-Куль, в том числе возобновил работы с Институтом стали и сплавов. Все мы стареем, взрослеем, и Владимир Михайлович в какой-то момент уже не мог ездить к озеру. Его сын Василий пытался продолжать эти работы. И, если не ошибаюсь, в 2012-2014 годах даже был сделан проект вместе с Национальным географическим обществом по подводному исследованию. С точки зрения оснащения, насколько я могу судить сейчас, это была наиболее укомплектованная и качественно подготовленная экспедиция. Однако результаты этих работ также не были опубликованы. 

То есть работы проводятся, какая-то минимальная информация о них появляется, однако результатов для науки особо нет.

В 2023 году мы с коллегой из Института археологии Российской академии наук Максимом Меньшиковым решили возобновить подводные работы, провели в экспедиции около двух недель. В этом году работы продолжили уже с поддержкой РГО в течение почти трех недель.

– Какие задачи вы перед собой поставили?

– Для себя мы ставили цель не широкого охвата памятников, а сосредоточиться на одном-двух, и прежде всего выработать методику, как их изучать. Потому что методики для изучения надводных памятников давно апробированы, есть несколько разных подходов, а подводная – это совсем другая археология. Поэтому надо было выработать методику не столько извлечения древностей на поверхность, сколько документирования тех реалий, которые есть под водой.

Для этого мы применяем современные методы, в том числе съемку с квадрокоптера. В нормальную погоду, когда на озере штиль, муть небольшая и сели давно не сходили, достаточно хорошо видно на нужную нам глубину – до 4-5 метров. 

Кроме этого, из Москвы приезжают аквалангисты, к ним присоединяются несколько наших любителей дайвинга, которые работают под водой под руководством квалифицированного археолога. Те, кто не имеет квалификации подводных работ, работают в прибрежной зоне, где без акваланга можно нырять с трубкой и маской. Все фиксируется, наносим на карты, где какие объекты выявлены. Археология на земле – это медленная работа, а под водой она еще медленнее, поэтому перспективы у нас огромные. На следующий год планируем продолжить примерно в то же самое время при финансовой поддержке РГО. 

Интерес к древностям под водой есть, вопрос в наличии специалистов по подводной работе. Я сам, например, не плаваю под водой, поэтому объясняю и осуществляю общее руководство на берегу или на лодке.

– В какой местности идут работы? 

– Тору-Айгыр. Этот памятник известен с XIX века, однако его границы реально никто не понимает. Бартольд, когда проезжал в XIX веке в тех краях, писал, что почтовая станция в селе Тору-Айгыр вымощена средневековым глазурованным кирпичом. В 60-х годах Винник раскопал километрах в трех от берега объект, который назвал кирпичным заводом, но на самом деле это была баня, где тоже была глазурованная плитка. Опять-таки документация была не очень хорошая, есть две-три фотографии, рисунка, ну и несколько кирпичей, которые в разных музеях лежат, – вот и все, что мы знаем об этом объекте. Но это 2-3 километра от берега, под водой тоже есть какие-то достаточно разбросанные объекты. И вот наша задача выявить их границы, понять структуру памятника и попутно какие-то дополнительные вещи. 

– Какое содействие вам оказывают российские коллеги? 

– Финансируются работы российской стороной. Плюс с их стороны специалисты-подводники. Ну и, по большому счету, они инициировали этот проект. Мой основной интерес – это Чуйская долина, но хотелось бы знать, что было в соседних регионах, которые по археологии разные (Таласе, Иссык-Куле, Нарыне). Если про Талас, к примеру, есть несколько хороших публикаций, то для Иссык-Куля это все как-то не срастается, нормальных научных публикаций про озеро мало. 

Благодаря таким экспедициям мы узнаем глубже историю своей земли. Многих вещей в письменных источниках просто нет. В Европе, допустим, в каждом монастыре были свои книги, которые сохранились, и там знают чуть ли не по часу все средневековье. В России тоже есть несколько летописей, но их не хватает. У нас же все источники внешние: арабо-персидские для X-XII-XIV веков, и немного более ранние китайские. Через археологию можно многое выяснить.

К нам в гости во время экспедиции приезжали члены Молодежного клуба Русского географического общества имени Н. Пржевальского, это наша кыргызстанская организация. Студенты, школьники и просто любители своего края интересуются не только археологией, они ездят по стране, ходят по городам, изучают, смотрят, занимаются, одним словом, краеведением.

– Всем интересно – что же находится под водами Иссык-Куля? 

– Там своя жизнь. Как известно, озеро Иссык-Куль пульсирующее, уровень воды то гораздо выше, то гораздо ниже. Живем мы в зоне высокой сейсмичности, на Иссык-Куле проходят несколько разломов, поэтому было несколько подъемов и опусканий. 

Я полагаю, что городище Тору-Айгыр сначала погибло, возможно, от пожара, поскольку кирпичи, обнаруженные на дне, несут следы повторного обжига, а после опустилось под воду. 

Кроме того, я подозревал, а российские коллеги в этом убедились, что под водой сохраняется культурный слой. Это, наверное, стало главным открытием экспедиции.

Что такое культурный слой? Все то, что откладывается на поверхности и постоянно нарастает. К примеру, посмотрите, сколько на улице слоев асфальта, – между ними можно найти монетку, гвоздик и тому подобное. Это и есть культурный слой. В процессе жизнедеятельности любого социального, архитектурного объекта происходят какие-то нарастания культурного слоя. 

Культурный слой в Красной Речке, например, достигает 5-6 метров. А вот сохраняется ли он под водой – был вопрос. Теперь мы знаем – действительно, сохраняется, в нем можно проследить даже остатки каких-то конструкций, печей, мусорных ям. 

– Какие-то ценные находки были?

– Концепция нашей экспедиции – минимально выдергивать какие-то вещи наружу. Дополнительные 3-4 кусочка кувшина принципиально ничего не дают. Возможно, когда-нибудь техника дойдет до того, чтобы такие находки давали больше. Но пока мы не научимся документировать архитектурные остатки, которые там есть, стараемся ничего не выдергивать. Так делают, к сожалению, любители и в результате портят памятники. Они вытаскивают из контекста вещь, которая на поверхности теряет две трети своего смысла, и даже не имеет музейного вида чаще всего.

Мы достали лишь несколько фрагментов керамики, чтобы понимать археологическую датировку, и 3-4 женных кирпича. Под водой мы зафиксировали какие-то круглые конструкции из сырцового кирпича. Возможно, это остатки разрушенной печи, тандыра или что-то другое. Также зафиксировано квадратное строение из жженого кирпича со стенкой примерно полтора-два метра. Что это такое, мы тоже пока не знаем. Главное – зафиксировали его существование и нанесли на план.

Для подводных исследований нужна другая техника, нужно создавать участок воздушного пространства, чтобы можно было отгребать песок, или ставить помпы для отсасывания песка. Это достаточно трудоемкий процесс, который пока нам не по карману. Из ближайших планов – продолжить нашу работу, плюс привезти подводный геосканер, чтобы можно было отфиксировать рельеф и в дальнейшем «сажать» все выявленные объекты на топооснову. Это должно повысить информативность исследований. 

– Находки ваши где хранятся? 

– Пока они на стадии обработки, хранятся в Академии наук. Законодательством запрещено что-либо вывозить; все, что находят на территории Кыргызстана в рамках официальных раскопок, все остается в республике. Даже чтобы маленький кусочек дерева, глины или угля отправить куда-нибудь на экспертизу, нужно брать специальное разрешение. 

К следующему полевому сезону отчет о прошедшем сезоне должен быть сдан, то есть к весне 2025 года письменный отчет об экспедиции будет сделан. Мы сейчас подали заявку на участие в Конгрессе археологии евразийских степей, который будет проходить в Казани в конце октября, там будут опубликованы первые результаты наших работ. 

– Сколько тайн хранит Иссык-Куль? 

– Потенциально очень много. Но кто бы их фиксировал, сколько их там? Как можно зафиксировать открытие, если оно еще не сделано? Как можно зафиксировать тайну, если она еще даже не обозначена? Исследовательской работы хватит и на наш с вами век, и на внуков и даже правнуков. Опять же, все зависит от того, насколько интенсивно проводить работы, какими силами, какое количество людей привлекать, какой хотите иметь на выходе результат. К примеру, если совсем крылато мечтать, то почему бы не сделать супер-проект и над подводным городом соорудить некий купол для посетителей? Амбициозно! Но нереализуемо в настоящее время. Это очень сложно и дорого даже на уровне идеи.