Перспективы языкового разнообразия. Нур Исмаил поделился видением развития русского и кыргызского языков

Вопросы языкового разнообразия в Кыргызстане в последнее время воспринимают по-разному. С одной стороны – население, особенно в отдаленных районах республики, просит увеличить классы с русским языком обучения, с другой – некоторые политики для получения очков говорят о важности увеличения использования государственного языка, но за счет официального. Очевидно, что развитие кыргызского – задача важная и нужная, но верны ли методы, которых хотят придерживаться некоторые власть имущие? На этот вопрос редакции Dostuk.media ответил, а также рассказал о своем видении языковой политики блогер Нур Исмаил. 

– Как вы считаете, не идет ли в ущерб русскому языку усиление роли государственного? 

– На мой взгляд, нельзя противопоставлять один язык другому. Один язык — это один мир. Два языка — это два мира. Чем больше языков человек знает, тем большим количеством миров он владеет. Следовательно, противопоставление государственного языка русскому неправильно в корне. По одной простой причине: русский для нас и региона, для нашего народа, в общем-то, немногочисленного, является мостом и широкими воротами в мировую культуру, знания, науку и так далее. Наш язык не может обеспечить доступ к большой науке. Это просто невозможно. Благодаря русскому мы можем овладеть ею и подняться на более высокие уровни. В связи с этим противопоставление этих двух языков недопустимо.

К сожалению, получается так, что наши национал-патриоты, считающие себя настоящими патриотами, именно противопоставляют эти языки. Но они, на мой взгляд, тянут в сторону английского. Они хотят, чтобы наш народ знал английский лучше русского. 

Русским мы владеем уже 70 лет. Мы науку освоили благодаря ему. А что нужно, чтобы тот же английский язык вошел в обиход? Это, во-первых, потратить столько же времени. Во-вторых, нам нужно их (носителей языка) настолько сильно впустить сюда вместо русских, чтобы они были здесь буквально на каждом шагу. Но есть один момент, чисто геополитический и стратегический: если мы впускаем в страну врага нашего геополитического соседа и экономического партнера России, а Америка — это враг, они сами открыто это признают и говорят, то мы навлекаем на свою голову гнев нашего соседа. А нам это надо? Я считаю, что нет.

– Министерство образования Кыргызстана планирует в ближайшее время закрывать русские классы в региональных школах под видом «оптимизации образования». Обсуждается вопрос о полном переводе преподавания ряда предметов, особенно истории, на кыргызский. Инициатором выступает Нурлан Шакиев, спикер парламента. Это можно назвать дерусификацией? 

– Подобные планы вредят будущему нашей страны. Во-первых, моноязычие, когда мы запираемся в одном своем языке, ограничивает нас в развитии. А зная, что наш министр образования и спикер парламента являются русофобами, это очевидно, скрывать бессмысленно. Я думаю, хорошей перспективы от их деятельности в этом направлении, к сожалению, не будет.

– А как вы оцените деятельность НПО, работающих в том же направлении?

– Они работают очень эффективно по одной простой причине — там хорошее финансирование. За деньги можно купить все: вплоть до руководства, власти, судов и так далее. Все это монетизируется, и, соответственно, стороны, которые вкладывают больше денег, достигают более высокой эффективности.

По поводу эффективности вложения средств даже Владимир Путин говорил, но это касалось Украины. В период, когда Америка вкладывала в молодое поколение, Россия пыталась вкладывать в подкуп элит. Но американцы усвоили один момент: элиты приходят и уходят, они сменяемы, а молодежь – нет. Поэтому они сделали правильную ставку. Я считаю, что для развития хороших отношений, чтобы у молодого поколения не формировалось негативное отношение к России, надо работать с молодежью и системой образования. Но, к сожалению, пока наша система образования в руках у антироссийски настроенных людей.

– Какие перспективы в плане работы с молодежью и образовательных программ?

– Мы живем при капитализме, и перспектива одна — вкладывать средства в образовательные программы. Обучать нашу молодежь в России, обучать здесь, создавать классы русского языка. Россия построит девять школ. Я думаю, чем больше таких школ и вузов будет, тем крепче будут дружеские связи между нашими странами. Самый эффективный путь построения дружеских отношений — строительство совместных промышленных предприятий, интегрированных в программу импортозамещения России. То есть РФ помогает строить здесь предприятие, на котором работает наша молодежь, часть продукции остается у нас, часть уходит туда. Так выигрывают обе стороны. Нужно создавать систему профессионально-технических учебных заведений на русском языке, где ребята получат образование и сразу найдут ему применение. И мигрантов меньше, и экономика выигрывает, и взаимоотношения между странами укрепляются.

– Как вы оцениваете попытки некоторых политиков переписывать историю, и для чего это делают?

– Попытки переписывать историю обусловлены прежде всего желанием получить какое-то геополитическое преимущество. Люди, выросшие на искаженной истории, имеют искаженное мировоззрение. А когда человек смотрит на мир через искаженные очки, он приходит к неправильным выводам и принимает неправильные решения. Эти решения, как правило, им подсовывают те, кто формирует эту историю.

– Можно ли назвать искажение истории проявлением русофобии?

– Безусловно. Я считаю, что сам факт наличия русофобии в нашей стране — это попытка повлиять на взаимоотношения между нашими странами в пользу США. Мир сейчас двуполярный: противостоят Россия и США. Китай немного в стороне — он является экономическим субъектом. Противостояние России и США серьезное, и борьба идет в том числе на идеологическом фронте. В ход идут все средства, включая искажение истории. А если у людей неправильно сформировано мировоззрение, это может привести к непоправимым последствиям, как, например, на Украине.

Я всегда говорю: Украина — это яркий негативный пример. Казахстан сейчас тоже идет по этому пути. Его буквально тащат по нему насильно, формируя жесткую русофобию. Особенно агрессивна молодежь. Есть националисты-старики, которые почему-то поливают грязью собственную историю, несмотря на то, что прожили жизнь в СССР, видели его блага, получили бесплатное образование. Они вспоминают каких-то «героев», которых даже не видели. Самое интересное: если заглянуть в историю, у нас найдется много причин для предъявления счетов, и это может стать поводом для войн всех со всеми. В истории нет белых и пушистых государств. Все воевали со всеми. Запад играет на этих противоречиях, используя русских националистов против мигрантов и азиатов. Это один сценарий, который направлен на разделение и властвование.

– Что касается мигрантов… Вы живете в России, общаетесь с ними. Насколько важен для наших мигрантов русский язык?

– Мой опыт общения с мигрантами в Москве показывает, что наши кыргызские ребята работают на более высокооплачиваемых должностях — в кафе, ресторанах. Они получают по 90-100 тысяч рублей, а иногда и больше. Те, кто работает на стройках, получают меньше, но все равно они востребованы.

– В интернете распространяют жалобы на то, что якобы нашим людям запрещают общаться на родном языке. Так ли это?

– Это дискриминация, однозначно. Но на самом деле такого почти нет. Я столкнулся только однажды с подобным проявлением: на некоторых предприятиях действительно вешают вывеску с требованием общаться только на русском языке. Но это, я бы сказал, чисто бытовой момент.

Обращают на это внимание люди, зацикленные на национальном вопросе. Что касается поведения, то если человек ведет себя культурно, не говорит громко, не привлекает к себе излишнего внимания, то проблемы в том, что он говорит на своем языке, нет. Но если человек ведет себя вызывающе — ноги на стол, громко говорит по телефону, — это другое дело, это отталкивает. Это не вопрос языка, а вопрос этикета. Здесь язык ни при чем.